Андрей Леонидович Зорин - Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века
Название: | Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века | |
Автор: | Андрей Леонидович Зорин | |
Жанр: | Культурология и этнография, Биографии и Мемуары | |
Изадано в серии: | Интеллектуальная история | |
Издательство: | Новое литературное обозрение | |
Год издания: | 2016 | |
ISBN: | 978-5-4448-0436-0 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века"
Книга посвящена истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века: времени конкуренции двора, масонских лож и литературы за монополию на «символические образы чувств», которые образованный и европеизированный русский человек должен был воспроизводить в своем внутреннем обиходе. В фокусе исследования – история любви и смерти Андрея Ивановича Тургенева (1781–1803), автора исповедального дневника, одаренного поэта, своего рода «пилотного экземпляра» человека романтической эпохи, не сумевшего привести свою жизнь и свою личность в соответствие с образцами, на которых он был воспитан. Детальная реконструкция этой загадочной истории основана на предложенном в книге понимании механизмов культурной обусловленности индивидуального переживания и способов анализа эмоционального опыта отдельной личности. А. Л. Зорин – профессор Оксфордского университета и Московской высшей школы социально-экономических наук.
К этой книге применимы такие ключевые слова (теги) как: биографии писателей и поэтов,история культуры,Россия XIX века
Читаем онлайн "Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века". [Страница - 3]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (246) »
Чтобы понять личность, необходимо понять культурную форму. <…> Мы никогда не узнаем, почему люди чувствуют и поступают так, а не иначе, пока не отбросим повседневные представления о человеческой душе и не сосредоточим свой анализ на символах, которые люди используют для понимания жизни, символах, которые превращают наше сознание в сознание социальных существ (Rosaldo 1984: 141).Во внутренний мир человека иной культуры оказывается возможным заглянуть именно благодаря тому, что сам этот внутренний мир представляет собой коллективное достояние. Такая постановка вопроса, по словам Гирца, переносит анализ проблематики, связанной с эмоциями, «из сумеречной, недоступной сферы внутренних чувств в хорошо освещенный мир доступных внешнему наблюдению вещей» (Гирц 1994: 113). Эмоции, с одной стороны, оказываются доступны наблюдению исследователя, а с другой – становятся значимым фактором исторического процесса.
Только в 1980-х годах такой подход вернулся в историческую науку (обзор основных работ по антропологии эмоций см.: Reddy 2001: 34–62; по исторической антропологии: Берк 2002; см. также: Гуревич 2002 и др.), приведя к становлению дисциплины, получившей название «история эмоций» (см.: Burke 2004: 108)[1]. Именно на достижения антропологов опирались американские историки Питер и Кэрол Стирнз в статье 1985 года «Эмоционология: проясняя историю эмоций и эмоциональных стандартов», которая, как принято считать, подвела итоги первого, бессистемного периода в истории этой научной дисциплины и заложила теоретические основы ее последующего развития (см.: Plamper 2015: 57–59). Как подчеркивают авторы,
все общества имеют свои эмоциональные стандарты, пусть часто они не становятся предметом обсуждения. Антропологи давно знают и изучают это явление. Историки также все больше осознают это, по мере того как мы понимаем, что эмоциональные стандарты постоянно меняются во времени, а не только различаются между собой в пространстве. Изменения в эмоциональных стандартах многое говорят и о других социальных изменениях, а могут и способствовать таким изменениям (Stearns & Stearns 1985: 814).Стирнзы различают принятые в обществе «эмоциональные стандарты» (emotional standards), т. е. предписываемые человеку нормы реакции на те или иные события, и реальный эмоциональный опыт (emotional experience). С их точки зрения, именно с изучения эмоциональных стандартов, которое они назвали «эмоционология», должно начинаться исследование по истории эмоций. Только в этом контексте становится понятным частное выражение эмоций. Соавторы признают, что во многих случаях источники просто не позволят исследователю продвинуться дальше эмоционологии, но считают, что анализ норм и регуляций может оказаться продуктивным и сам по себе (см.: Stearns & Stearns 1985: 825–829).
Попытку перейти от изучения «эмоционологических» норм к групповым эмоциональным практикам предприняла Барбара Розенвейн, предложившая в своей вышедшей в 2006 году монографии об эмоциональной культуре раннего Средневековья идею «эмоциональных сообществ». По ее определению, такое сообщество составляют «люди, приверженные единым нормам выражения и наделения ценностью (или обесценивания) сходных или взаимосвязанных эмоций». Розенвейн выделяла сообщества «социальные», где единство норм, регулирующих эмоциональную жизнь их участников, определяется сходством условий их существования, и «текстуальные», основанные на общности авторитетных идеологий, учений и образов. Исследовательница также отмечала, что один и тот же человек может входить одновременно в самые разные как социальные, так и текстуальные сообщества (Rosenwein 2006: 2, 24–25), порой предлагающие ему не совпадающие между собой системы норм и ценностей.
Поведение индивидов и целых групп, поставленных перед необходимостью ориентироваться в требованиях и предписаниях различных эмоциональных сообществ, было проанализировано Уильямом Редди в монографии «Навигация чувств», которая вышла в 2001 году, накануне событий 11 сентября, оказавших, как отмечает Плампер, существенное воздействие на развитие дисциплины (см.: Plamper 2015: 60–67, 251–264). Еще Стирнзы поставили вопрос о необходимости сочетать в анализе эмоций биологические константы с культурными переменными (см.: Stearns & Stearns 1985: 824). Редди развил оригинальную модель такого сочетания, проанализировав как антропологические, так и психологические подходы к --">- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (246) »
Книги схожие с «Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века» по жанру, серии, автору или названию:
Григорий Александрович Гуковский - Русская литература XVIII векa Жанр: Культурология и этнография Год издания: 1999 |
Михаил Владимирович Алпатов - Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3 Жанр: Искусство и Дизайн Год издания: 1955 |
Этьен Жильсон - Философия в средние века. От истоков патристики до конца ХIV века Жанр: История: прочее |
Сет Грэм-Смит - Хоррор и ужастики. Как дожить до конца фильма Жанр: Кино Год издания: 2020 Серия: Скандал Фейсбука |
Другие книги из серии «Интеллектуальная история»:
Карло Гинзбург - Судья и историк. Размышления на полях процесса Софри Жанр: Современные российские издания Год издания: 2021 Серия: Интеллектуальная история |
Ежи Шацкий - История социологической мысли. Том 2 Жанр: Социология Год издания: 2018 Серия: Интеллектуальная история |
Алексей Ильич Миллер, Андрей Николаевич Медушевский, Коллектив авторов -- История и др. - Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века (коллективная монография) Жанр: История России и СССР Год издания: 2021 Серия: Интеллектуальная история |
Алексей Владимирович Вдовин - Загадка народа-сфинкса. Рассказы о крестьянах и их социокультурные функции в Российской империи до... Жанр: Публицистика Год издания: 2024 Серия: Интеллектуальная история |